зажарили парочку тюленей и распили последний бочонок пива. Альрик рассказал, что творилось в лагере после битвы.
— Поначалу Кьелл не беспокоился. Там же видели женщин, а значит, парни не вернутся, пока не перетрахают всех по десять раз. А наутро он отправил людей на проверку и узнал, что потерял один хирд. Лейф Рев сказал, что такие условия его не устраивают, мол, Кьелл не говорил, что на острове есть сила, способная вырезать стольких хускарлов.
— И всё? Это всё, что сказал Лейф? — удивился я.
— Я не сказал тебе. Я же Тулле оставил не только для того, чтобы отправить его к айсландерам. Думал поговорить с Лейфом, рассказать об обмане торговца, Тулле бы выступил свидетелем. Если бы я перетянул Лейфа на свою сторону, с Вигге и Кьеллом справиться бы стало легче. Но он отказался обсуждать договор между ним и Кьеллом. Ульверы ему нравились больше, чем вигговцы, и мы с ним неплохо ладили, часто обсуждали нанимателей, былые работы, к тому же он неплохо разбирается в торговле. Но стоило мне намекнуть на нечестность Кьелла и странности его поведения, как Лейф тут же оборвал разговор и посоветовал заняться своими делами.
Я непонимающе посмотрел на Альрика. Тот вздохнул и пояснил:
— Скорее всего, Вигге и Лейф знали, зачем сюда приехал Кьелл. Или, может, узнали не сразу, а только тут на острове. Или им посулили часть добычи. Или Кьелл оговорил меня перед ними. Так или иначе, я еще пару раз попытался говорить с Лейфом. Он отказался.
— И что теперь? После того, как вы уплыли, они могут обо всем догадаться и тоже уйти. Кьелл просто приведет новых наемников. Семьи за зиму снова переругаются, и все начнется сначала.
Альрик рассмеялся и отхлебнул из кружки пиво:
— Думающий Кай. Никогда к такому не привыкну. Если уж ты додумался о таком, то мы с главами семей и особенно с твоим тестем тем более. Перед уходом я повредил кили на их кораблях. Заменить их нечем, таких высоких деревьев на острове попросту нет, а починить… Один шторм, и корабль пойдет ко дну.
— Но они могут рискнуть!
— А еще после нашего ухода несколько местных смельчаков подкинули в воды бухты портки Халле.
— Рыбака?
— Ага. Я предупредил их о последствиях.
— И семью Эрвара это устроило! — раздался зычный голос Аднальдюра.
В неровном свете костра я увидел только несколько темных фигур за его спиной. Ульверы повскакивали, хватаясь за оружие.
— Ты пришел попрощаться? — спокойно спросил Альрик. — Не стоило. Скоро Кьелл поймет, что попал в ловушку, и кто знает, что он может вытворить? Вам понадобятся все силы.
— Он не знает остров так, как мы. Если он не может уплыть, то он не страшен.
Аднальдюр сел рядом с нами, но его люди так и остались стоять за границей света. Эгиль Кот встревоженно вглядывался в темноту. Я положил руку на топор, Тулле пересел так, чтобы сразу выхватить меч.
— А ты сам? — продолжил говорить Аднальдюр, не притрагиваясь ни к нашей еде, ни к выпивке. — Неужто не хочешь увидеть смерть Кьелла?
— Мне достаточно знать, что он не получит то, чего хочет. Не каждому нужно убить врага своими руками.
Мы не выставили охрану. Да и от кого? Кьелл с своими людьми далеко, их корабли повреждены. Мой тесть был прав. Мы не знаем остров так, как местные. Мы и айсландеров особо не знали. Может, это они завалили камнями тех воинов? Причем на этих же самых ступенях. Просто прибавится еще несколько странных холмиков.
— Значит, завтра отплываете… — протянул Аднальдюр. — И что помешает вам рассказать о наших землях? Тому же конунгу, у которого, по твоим словам, есть люди страшной силы. А, может, ты захочешь наше серебро и сам приведешь войско?
— Мы не вернемся к Рагнвальду.
Услыхав это, я даже забыл о том, что нас сейчас могут убить. Не вернемся? Почему?
— Я долго думал, зачем Кьеллу понадобилось брать ульверов. И никакой выгоды для него я не увидел. Мы слишком слабы для его целей. После суда между Эрном и Хрейном у меня появилась репутация честного и справедливого хёвдинга, не ставящего серебро на первое место. Зачем же тогда он взял нас? Причем почти сразу, как я представился. Почти не торговался. Не спросил, каковы мои люди по силе. Значит, его кто-то попросил нанять нас. Кто-то, кто мог приказать такое. Кто-то, кто догадывался о целях Кьелла или слышал о прежних хирдах.
Я нахмурился, пытаясь припомнить такого человека. Сам Рагнвальд? Кто-то из хельтов? Мать Магнуса? Да вряд ли. Никто из них не стал бы тянуть до весны с местью. Да и за что? Магнус отдарился, монеты у меня уже не было. А чтобы Альрик разозлил кого-то из конунговой семьи или приближенных, такого и вовсе быть не может. Разве что Хвит забрался в постель не к той женщине.
— Потому нам в ближайшие годы лучше не показываться в Северных морях. Мы уйдем на запад.
— Это лишь слова. Прошлым летом мы уже совершили ошибку, дав уйти Кьеллу. Но нам не нужны ваши жизни, только ваш корабль.
Видарссон громко охнул.
— Двое твоих людей уже вошли в наши семьи. Так почему бы и остальным не сделать также? Мы найдем им хороших жен, построим дома, выделим скот и земли. Кто захочет, может жить даже в Шраме Бездны, если то ему по душе.
Но Сварт сидел, нахмурившись, как и мы все. Видать, пещеры не так радовали его, как Волчара и море.
А я представил, что всю жизнь проторчу здесь с плоской и вечно сухой Аднфридюр. Не увижусь ни с матерью, ни с отцом, ни с младшим братом, с которым не встречался ни разу. Проживу два-три десятка зим и за это время, если повезет, сумею добраться аж до девятой руны. Какие там боги! Я до хельта дотянуться не смогу. И что я поведаю Хвиту? О десяти способах ловли трески или о … Да я же не попаду в дружину Фомрира! Подохну от соломенной болезни.
Да лучше уж помереть прямо сейчас!
Я вытащил топор из поясной петли, и тут же глухо стукнула стрела, ударившись о камень рядом со мной.
— Моему слову ты уже не поверишь, — сказал Альрик. Он все еще сидел возле огня и не менял позы. — Конечно. Ведь я предал своего нанимателя у тебя на глазах. Видишь, Кай, стоит лишь раз нарушить слово, как оно перестает цениться. Аднальдюр, а если я предложу тебе выкуп за мой корабль?
— Что ты
